Как все начиналось - Страница 6

Кто-то забарабанил в хлипкую дверь, грозя выбить её. Тут шпингалет с грохотом открылся сам собой, и в комнату ввалилась Динара. Судя по возбуждённому виду и горящим недобрым светом глазам, подруга задумала совершить новую глупость.

– Ты что ещё спишь! Мы же его пропустим! – охнула она вместо приветствия.

– Ага, а что пропустим-то? – я сладко потянулась, хрустя суставами.

– Как? Ты что не знаешь? Концерт «Весёлых Баянов»! – всплеснула руками подруга.

– Чего? – не поняла я.

– Ничего, а кого, деревенщина! – исправила меня Динара, кидая на кровать одежду, – Давай быстрее. Единственное выступление в Стольном граде.

Непонятно откуда она достала и развернула лубяной свиток. На нем были изображены страшные рожи четырех парней, судя по всему, живописец, выполняющий сие художество, был либо зело пьян, либо вовсе не умел рисовать.

– Ну, как? – спросила она.

– Ужас, – отозвалась я, натягивая тёплую рубаху.

– Ага, – согласилась подруга. – Пока все кресты не получим с концерта не уйдём!

Я едва не поперхнулась, представив себе, сколько времени придётся торчать на морозе.

Подгоняемая Динарой, как новобранец старшиной отряда, я собралась в рекордный срок. Нас ждал охваченный ярмарочной лихорадкой город.

Ярмарочную неделю стали проводить после окончания войны с данийцами, завершалась она в канун Рождества всеобщими гуляниями и бесплатным пивом из бочек, подаваемым на Главной площади всем желающим. Война закончилась так давно, что события тех дней безвозвратно стёрлись из памяти простых обывателей. Мы, молодое поколение, знали о ней в основном из книг. Свидетелей, а тем более участников военных действий с каждым годом становилось все меньше и меньше.

К этой годовщине Тысячной Битве никто уже не помнил, с чего начался конфликт. Люди проиграли и битву, и войну. Данийцы – прирождённые войны, обладающие практически нечеловеческой силой, от злости превращались в уродцев с короткими мелкими клыками и чёрными глазами без белков. Их предводители – прекрасные Властители, в битвах парили в небе на прозрачных крыльях, сотканных из воздуха. Данийские войска возглавлял Аватар Фатиа, именно он заключил со Словенскими магами «Пакт о перемирии и ненападении» и увёл своих воинов в Солнечную Данийю.

Раз в году в Данийю отправлялась делегация. Обратно возвращались, как правило, лишь две трети посланников, что случалось с остальными, знали лишь Совет, да сами данийцы. Простой народ утверждал и искренне верил в то, что все данийцы – демоны, посланные на землю в кару за людские грехи.

Нам, дворовой ребятне, о той войне рассказывал одноногий дед Кузьма, работавший за харчи сторожем в Училище Магии. По вечерам мы прибегали в его коморку, грызли сухари, лежали на жарко натопленной печке и слушали, разинув рты, военные байки.

«Доподлинно мне известно, – шепелявил дед, – что все они людоеды! Сколько наших пожрали! Как-то, помню, мы их стоянку накрыли, а там костей человеческих тьма!» Дед был любителем крепкой, чем больше он принимал на грудь, тем страшнее и фантастичнее становились его рассказы. Что де ногу он потерял во время битвы с сотней данийцев, а потом, будто, её сам Аватар Фатиа оторвал. Мы были детьми и верили всем его россказням, и только повзрослев, я узнала, что Кузьма и на войне-то никогда не был и ногу потерял после её окончания. Будучи молодым, он сильно напился, уснул в сугробе и отморозил пальцы на ноге. В целях экономии он пошёл лечиться к магу-самоучке, тот вроде брал гораздо дешевле дипломированного лекаря. В результате вместо выздоровления больной заработал гангрену, и ногу ему забесплатно отрубил мясник. Трифон, тогдашний наставник Училища, в качестве отступных за горе лекаря предложил Кузьме место сторожа за еду и ночлег. Дед с радостью согласился, с тех пор стал «ветераном Тысячной битвы» и отмечал ярмарочный день, уходя в недельный запой, как и все, забывая, что празднует поражение Словении, а не победу.

Ярмарка проводилась на главной мощёной красным кирпичом площади, рядом с Домом Совета.

Сегодня здесь была настоящая толчея, вокруг шумели, ругались, наступали друг другу на ноги, слышались выкрики зазывал на невиданные аттракционы, высились карусели.

Деловитые гномы торговали едой и оружием, украшениями из полудрагоценных камней. Чего тут только не было: огромные копчёные окорока, пахнущие так, что желудок начинало сводить. Сыры с добавками от белого до ярко-оранжевого цветов, заставляли закрывать глаза от желания их попробовать. Бочонки с пенным мёдом, сваренным по старинным гномьим рецептам. Стоило пройти рядом с их прилавками, и гномы наперебой предлагали свой товар, старались перекричать друг друга, ругаясь между собой, последними словами.

Сквозь толпу пробирались мальчишки-разносчики газет, выкрикивая новости. «В Бурундии был пойман опасный ведьмак! – раздавался звонкий голосок, перекрывавший даже крики торговцев пирожками. – Спешите только в сегодняшнем номере новый указ Совета о продлении лицензий на магию! Вурдалаки устраивают акцию протеста! Купите газету, – уговаривал тоненький мальчишеский голосок, – великая афёра – 100 человек обманут! Купите газету! Великая афёра – 101 человек обманут!»

Свой товар здесь предлагали и эльфы. Они казались существами из другого мира, маленькие остроконечные ушки, выглядывали из-под длинных светлых волос, взгляд тяжёлый, ощупывающий толпу. На все вопросы о цене они лишь кивали на маленькие таблички с цифрами. Они казались торжественными и презрительными к всеобщей суёте, царившей на рыночной площади, но на самом деле, ни один из эльфов-торговцев не знали Словенского языка. Издавна повелось, что красавцы из лесной страны на севере Словении жили обособленно, в людские и Данийские конфликты, в отличие от гномов, не встревали. Язык у них был свой, певучий, сложный, очень редко кто из них мог изъясняться с людьми, поэтому все больше диалоги строились жестами.