Как все начиналось - Страница 52

К оглавлению

52

– Зато вот! – он достал небольшую блестящую саблю.

– Ваня, ты её что украл? – ужаснулась я.

– Почему украл? – обиделся адепт. – Кузнец за работу дал. А что тебе старец сказал?

– Сказал, что мы поженимся с тобой! – я встала и направилась к гному, выводящему из конюшни лошадей.

– Мы с тобой? Нет, только не это! Мы не можем с тобой пожениться! – с паникой в голосе воскликнул приятель.

– А это тебе кара такая будет! – усмехнулась я.

Глава 7
Новый друг

Мы выехали к землям, называемым Новье. После опасных и грязных приграничных городов: Краснодола и, особенно, Петенки, эти места казались раем на земле. Территория – узкая полоска земли, в основном специально засаженная лесом шириной 40 вёрст, была нейтральная и не принадлежала ни данийцам, ни словенцам. На вырубленных просеках нам встречались маленькие деревеньки с аккуратненькими белыми домиками, цветущими палисадниками, сочными заливными лугами, золотой рожью, поля с пшеницей, льном и даже картофелем. Все было аккуратно и добротно, во всем чувствовалась хозяйская рука. В этих местах снимали урожай по три раза в год, и торговали со всеми государствами Словении и Данийи. Да и люди здесь резко отличались от словенцев; нас встречали улыбками, иногда Анука угощали, кто куском пирога, кто наливным ярко-красным яблоком, от одного взгляда на которое текли слюнки. За весь наш путь нам не попалось ни одного плохенького дома или покосившегося заборчика.

– Интересно, – задумалась я, – а в Солнечной Данийе так же здорово, как здесь?

Мы сидели в тенёчке около дороги, разморённые полуденной жарой. Гном дремал, оглашая окрестности неприлично громким храпом, Ванятка смотрел в синее небо и жевал травинку, а малыш спал детским радостным сном у меня на руках.

– Наверное, – протянул Ваня, широко зевая.

Разговор не клеился, друзья грелись на солнце, отдыхали от дороги и пережитых злоключений, а в моей неспокойной голове роились тревожные мысли.

Все казалось странным и запутанным. Разговор со старцем в Егорьевском ските не давал мне покоя: «иди туда, куда идёшь, там будут все ответы». Какие ответы – отдаст ли мне Совет мои законные денежки? Просто сказка: «Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!»

Когда Питрим меня увидел, то испугался, и Прасковья испугалась, она тоже что-то увидела. Что-то глубоко внутри меня, чего я сама ещё не понимаю. Бабочка?

Я прилегла на благоухающую, тёплую траву и уставилась в голубое и чистое, без единого облачка, небо, прямо перед лицом пролетела лёгкая бабочка-капустница. Я проследила за её полётом, она уселась на жёлтый цветок и сложила крылья. Я протянула к ней руку, и она испуганная вновь взлетела. Что же это за пресловутая Бабочка?

Все казалось странным, запутанным и непонятным.

Почему Анук принял меня за мать, самое родное существо? Что это – зов крови? Какой зов крови может быть у меня безродный ведьмы и юного Властителя? Почему мальчика украли, кому это нужно, кому мог помешать малыш? Бертлау не самая сильная и не самая крупная провинция Данийи, так зачем похищать несовершеннолетнего Наследника? Если это борьба за власть, то не проще ли было покончить со страшным и ужасным Арвилем Фатиа?

По сему получается, что только Властителю Фатии было выгодно похищение малыша, ведь по прошествии определённого времени Анук сам станет Властителем, и Арвиль лишится Бертлау. Значит, это был он? Он похитил мальчика тогда в лесу, он спрятал его в доме Прасковьи. Вряд ли это Фатиа, он бы не стал пачкать руки, скорее всего, кого-то послал сделать всю грязную работу, а сам сидит в своём дворце, или что у него там, и ожидает нашего прибытия.

И Виль подчинился могущественному Властителю, предал Совет, предал нас, предал Словению!

Господи, но при чем здесь я?! Парашке меня описывали, достаточно подробно, чтобы она едва ли не с первого взгляда узнала моё лицо, Фатиа этого не мог сделать по одной единственной причине – мы с ним не знакомы, слава Богу! Да, вообще, было бы странно, если бы мы оказались знакомы!

Загадки громоздились друг на друга и превращались в бесконечную пирамиду, с острой вершиной: «Что, чёрт возьми, происходит?!» В моих мыслях было некое иррациональное зерно, приводящее к самому дурацкому ответу на самые очевидные вопросы.

В это время гном открыл глаза и, кряхтя, поднялся:

– Ась, – широко зевая и потягиваясь всем телом, позвал он, – хватит мечтать. Пообедаем и поедем. На стол собери.

– Ладно, – согласилась я, вставая, – а ты куда?

– Природа, – загадочно протянул Пан и поковылял по направлению к густым с большими круглыми листьями придорожным кустам.

Я постелила белую тряпицу и начала раскладывать припасы: крынку с квасом, половину каравая, колбасу, кусок сыра, вяленое мясо, варёные яйца и пяток огромных румяных яблок.

Ваня сел рядом и отломал кусок от каравая. Только он начал жевать, как из кустов донеслись громкий голос:


– Приветствую тебя, о, странник, одинокий,
Нужду свою справляющий в кустах,
Подвинься, дай присяду к тебе рядом.

– Чего? – раздался гневный крик гнома. – Вали отсюда, я их сам облюбовал!


– Постой же, ты скажи мне честно и понятно,
Ну, разве же тебе не скучно одному?
Как весело, как здорово, приятно,
В компании справлять свою нужду!

– Да что ты ко мне привязался, стихоплёт чёртов? Откуда ты взялся-то вообще, да что ты на меня так смотришь?

Через мгновение из кустиков показался Пан, поспешно застёгивающий ремень на штанах. Его бородатое и пунцовое от ярости лицо перекосило.

– Нет, ну вы видели это? – заорал он, как ужаленный. – Даже в туалет спокойно не дают сходить, уж выбрал самые тёмные кусты, а там этот гад притаился и ждёт.

52