Как все начиналось - Страница 43

Я с омерзением рассматривала сие убожество и не могла придти в себя. Перед глазами вставали картины одна страшнее другой: окровавленные пальцы под столом в домике, заспиртованная печёнка в баночке на полке, я привязанная к тому самому столу и абориген, похитивший меня, с занесённым надо мной топором. Я мелко затряслась, а затёкшие ноги отказались слушаться, колени подогнулись, и я рухнула на землю.

Парень удивился, схватил меня за шкирку и потащил к двери. Я хотела заорать, но от страха пропал голос, поэтому только тихо поскуливала. Верзила втолкнул меня в сени. После яркого солнечного света в глазах потемнело; мой мучитель бросил меня в угол на домотканый половичок, а сам принялся стягивать сапоги и разворачивать портянки, потом привязал меня к ножке прибитой к полу скамейки и вошёл в дом.

Я попыталась вырваться, но верёвка надёжно держала на одном месте, шансы на спасение приближались к нулю. Я сидела в своём углу и дрожала от страха. С другой стороны, если бы он хотел надо мной надругаться, то сделал бы это ещё в лесу ночью, а не вёз в собственный дом на удобную постель. А может он получает удовольствие от расчленения молодых девок? Перед глазами снова проплыла размытая картинка отрезанных пальцев, я прикусила губу, стараясь не захлебнуться собственными слезами. Тут дверь отворилась, в сени вошла высокая худая, как жердь, женщина. Лицо её в мелких морщинках, взгляд острый, как иголка, пробирающий до костей, волосы с проседью гладко зачёсаны назад.

Она окинула меня тем взглядом, каким тогда в «Райском блаженстве» рассматривала Эллиада, и поджала губы.

– Авдотий! – крикнула она скрипучим громким голосом. – Да, мы эту замарашку и за сотню не сбудем! Ты посмотри на неё!

Верзила высунул голову в дверной проем и виновато посмотрел на женщину.

– Люсь, зато она колдовать умеет!

– А у неё это что на лбу написано! – взъелась та.

– Нет, у неё звезды у пальца горят!

– Какие звезды? – насторожилась женщина.

– Да мелкие такие, семь штук!

Я слушала их перебранку, так, словно, они обсуждали не меня, а кого-то находящегося за много миль от избушки.

– Ведьма, значит, – уже задумчиво протянула Люся, внимательно рассматривая моё чумазое лицо, – тогда отправим-ка её к Графу, он, пожалуй, на неё раскошелится.

Они ушли обратно в дом, а у меня закружилась голова. Значит, убивать меня точно никто не собирается, но и отпускать тоже не будут, а отвезут на продажу к самому известному разбойнику Словении. Пантелей, спаси меня!

Я слышала о целых семейных кланах, промышляющих похищением и продажей в рабство людей, но никогда не думала, что мне не посчастливиться столкнуться с ними.

Только я решила поплакать о судьбе своей горькой, как Авдотий вышел в сени, схватил меня за загривок и потащил во двор.

– Куда тащишь? – прохрипела я, разорванный ворот давил на горло.

– Мыться! – кротко бросил он.

Понятие о мытьё он имел самое странное. Облил меня четырьмя вёдрами ледяной воды из колодца и потащил обратно в дом. Я не могла идти, а потому волочилась за ним, оставляя мокрый след на земле. Я провела ужасную ночь в сенях, связанная по рукам и ногам, кроме того, привязанная к ножке лавки. Каждый раз, когда я пыталась пошевелиться, верёвка, опутанная вокруг шеи, впивалась в нежную кожу, оставляя рубцы.

Утром Авдотий взвалил меня на плечо, как поклажу, и перенёс в повозку, куда предварительно постелили старое одеяло, дабы я не испачкалась после ледяного «душа». Не было сил, ни сопротивляться, ни плакать, ни бежать. К тому же, при всей моей изобретательности и изворотливости, в обнимку с лавкой далеко не убежишь.

Ехали мы долго, я даже успела прикорнуть, после холодного пола сеней, тёплое одеяло, разложенное в повозке, показалось королевским ложем. Очевидно, спала я очень крепко, потому что открыла глаза только тогда, когда кто-то грубо схватил меня за плечо и выволок на свет божий. Солнечный свет ослепил, я близоруко прищурилась и невольно сладко зевнула, ничего не понимая со сна.

Мы стояли посреди огромного двора, я увидела высокую белую стену, и шапочки башенок на ней. Вокруг толпились стражи, разряженные, даже не смотря на невыносимую жару, в чёрные плащи с эмблемой из черепа и скрещённых мечей. Они рассматривали меня, как неведомую зверюшку и хищно скалили зубы. Авдея нигде не было, за руку меня держал невысокий коренастый стражник с большим фиолетовым синяком под глазом. Я окончательно проснулась и начала вертеть головой, рассматривая окружающую обстановку.

Справа высился двухэтажный дом с белоснежными стенами и гладкими изящными колоннами с лепниной. Высокая лестница с полусотней ступенек вела к парадному входу, рядом с которым дежурили стражи. Слева стояли клетки, у меня по спине пробежал холодок, а в желудке неприятно кольнуло. В них сидели люди, измождённые, грязные, худые, в лохмотьях вместо одежды. Маленькая оборванная девочка прислонилась к толстым металлическим прутьям и с интересом и недетской жестокостью в глазах следила за мной. Меня передёрнуло: неужели и я буду сидеть рядом с этими несчастными и с затаённой радостной злобой рассматривать вновь прибывших?

– Говорят ты ведьма? – вдруг сказал мой охранник, сиплым прокуренным голосом, я покосилась на мужика с неприкрытым превосходством:

– Развяжи руки, и я сейчас же ваш притон взорву!

Тот охнул и отвесил мне такой подзатыльник, что я отлетела на две сажени и уткнулась носом в пыльную землю. В голове зазвенело ещё сильнее. Нет, положительно, ещё один удар и на всю жизнь останусь дурочкой. Стражи загоготали, я неловко, стараясь сохранить равновесие и не рухнуть обратно, поднялась на ноги.