Как все начиналось - Страница 35

Пан насторожился и начал внимательно слушать мои откровения.

– Он всю свою жизнь пил и умер, как собака. Утонул в проруби.

– А твоя мать? Ты о ней что-нибудь знаешь, – гном уже не скрывал своего интереса.

– Только то, что она умерла при моем рождении, – я замолчала. Никогда эти воспоминания мне не причиняли боль, а сейчас было больно и хотелось плакать. Вероятно, гном действительно прав: каждый наёмник должен возвращаться туда, где тебя ждут, любят и не задают вопросов. Мне не задают вопросов, просто их некому задавать.

– Случилась одна история лет двадцать назад в Стольном граде, – вдруг начал Пан, переведя тему разговора. – В Словению приезжала данийская делегация, возглавлял её Ануш Фатиа, это отец Арвиля Фатиа, сегодняшнего Властителя провинций Фатии, Бетлау и Перекрёстка Семи Путей. В делегации той была Амели Бертлау, дочь Властителя Бертлау, кстати, последнего Властителя этой провинции, с тех пор в их роду один только Наследник родился.

– И того сейчас похитили, – подсказала я.

– Так вот эта самая Амели, худышка неприметная, на месте сидеть не могла, все время из Бертлау убегала, её и выловила делегация где-то между Бурундией и Московией. Ануш так хотел вернуть её в Данийю к отцу, что глаз с неё не сводил, а та, действительно, как-то успокоилась, никуда не рвалась, все время на виду. Через пару недель делегация собралась обратно в Солнечную Данийю, а Амели нет. Кинулись искать, а она, оказывается, сбежала с адептом Совета Магов Словении.

Что тут началось! Дым стоял коромыслом до небес, Ануш Фатиа обещал забыть про «Пакт» и разнести весь Стольный град с Московией вкупе, если беглянку не вернут, а змея соблазнившего её не отошлют не каторгу. Амели не вернулась, адепта выгнали со службы, а делегация уехала в Данийю. С тех самых пор от Амели Бертлау, наследной Наследница провинции Бертлау все отвернулись, данийцы её отказывались принять обратно, люди принять чистокровную Властительницу.

Я так заинтересовалась историей, что даже не заметила, как Пан замолчал.

– И что было дальше? – нетерпеливо спросила я. Гном подозрительно осматривался вокруг:

– Ась, ты мальчишку чувствуешь?

Я прикрыла глаза, плач становился все громче.

– Да, он где-то рядом. Так что случилось потом?

– Не знаю, – пожал плечами Пан. – Поговаривают, она ребёнка родила и умерла.

– А ребёнок жив? – не отставала я.

– Ты лучше Анука ищи! – вдруг разозлился гном.

– И все же?

– Жив, ещё как жив, как выяснилось совсем недавно. Только об этом знал узкий круг приближённых к Магистру Ануфрию, а данийцы даже и не подозревают об этом, – слова звучали зловеще и как-то очень двусмысленно, у меня по спине побежали мурашки, словно я узнала какую-то страшную тайну. И тут что-то кольнуло у меня внутри, плач оглушил, боль сковала все тело. Я схватила Пана за рукав, с трудом удержавшись на ногах. В тёмном переулке мелькнул образ Анука, он появился на долю секунды и также быстро растворился в воздухе.

– Он здесь, – прошептала я осипшим вмиг голосом.

– Кто?

– Наследник!

– Где? – я махнула рукой в залёгшую темноту маленького переулка.

Не сговариваясь, мы кинулась туда.

– Где? – кричал на бегу Пан. – Я ничего не вижу!

– Здесь, здесь, здесь! – повторяла, как заведённая, я.

Мы бежали между двух бесконечно длинных кирпичных стен, словно попали в какой-то лабиринт и пытались найти выход. Ни окон, ни дверь, одни красные, выложенные в высокие голые стены кирпичи. Я остановилась и посмотрела вокруг. «Что-то здесь не так!» Я почувствовала нежный, едва уловимый запах колдовства, сладость жасмина щекотала ноздри. Я дотронулась до холодной стены, нежно провела по ней горячей ладонью, ощущая шероховатость камней. Морок, искусно наведённый морок. Я со всей силы ударила кулаком по камням. Внезапно, картинка из красных кирпичей начала осыпаться крохотными кусочками мозаики. Я отпрянула, мы стояли рядом со свежевыкрашенным нежно голубой краской боком высокого здания. Прямо над нашими головами светились огромные окна. Мы дошли до конца стены и упёрлись в парадный вход, высокие ступени были застелены красным ковром, перед дверьми два лакея в голубых фраках и белых париках.

– Он здесь, – убеждённо кивнула я в сторону дома.

– Мы не можем туда идти, – возразил гном. – Без мага нам туда просто не пробраться, надо для начала разбудить Ваню.

Я почувствовала, как на меня накатила волна глухой злобы:

– Ваня сейчас не может колдовать! – рявкнула я. – Он в невменяемом состоянии, это первое. Второе, поверь, мы не сможем найти этот дом снова, не поможет даже Ванино заклинание. Я иду сейчас. Мой мальчик зовёт меня!

– Он не твой мальчик! – вдруг заорал гном. – Он данийский Наследник провинции Бертлау! Он забудет про тебя через пять минут, как попадёт к своим, а ты головой рискуешь!

– Да, пошёл ты! – буркнула я. Мы буравили друг друга ненавидящими взглядами.

– Прислуга должна быть у чёрного входа! – раздался возмущённый возглас. Я подскочила на месте и резко повернулась, прямо перед нами стоял страж. Совсем молодой мальчишка, над верхней губой только пробивались тонкие ещё полупрозрачные волоски.

Я бросила на Пана злорадный взгляд и тоненько ответила:

– Мы заблудились.

– Пойдём, – прогудел мальчишка ломающимся юношеским голосом, – провожу, а то Пётр увидит и нам всем не поздоровится!

Мы двинулись куда-то за угол дома. Гном от отчаянья плюнул и поплёлся следом. Рядом с чёрным входом стояли навьюченные мешками и корзинами повозки, вокруг суетились работники, разгружая мешки с мукой и перетаскивая их в подвал, куда вела тёмная каменная лестница с высокими ступенями. Я улыбнулась провожатому и смело вошла в дом.