Как все начиналось - Страница 128

128

Наше появление оказалось для него спасением. Завидев две фигуры, маячившие в дверях, он буквально подскочил с кресла и жестом предложил нам приблизиться.

– Надо же, – тихо хмыкнула я, – нас встречают стоя и с музыкой!

Властитель, вспомнив в своём высоком положении, величественно опустился обратно на трон, а потом грубо вырвал из рук благоверной лютню, вцепившись в инструмент железной хваткой, и, очевидно, рассчитывая после нашего ухода убрать его с глаз подальше.

Он обратил к нам не затуманенный мыслями взор, и лицо его с опухшим носом и синевой на переносице перекосило. Такой забавной парочки он не видел даже на картинках детских книжек.

– Что вам дети мои? – недоумение сменилось подозрением, очевидно, наши лица казались ему до странности знакомыми.

– Благословить! – ломая голос, пропыхтел Ваня. – Меня и моего избранника! – он так сильно хлопнул меня по спине, что я дёрнулась и выпучила от боли глаза. – Сам он испросить не может, он глухонемой!

Прасковья с интересом разглядывала нас, пытаясь, как и Властитель, понять, откуда ей знакомы наши физиономии. Мне стало так весело, что я широко ухмыльнулась, Ваня сие заметил и поспешно добавил:

– А ещё он придурковат! – для пущей убедительности он даже повертел пальцем у виска.

– А зачем он тебе нужен? – прохрипела Парашка.

– Ты посмотри на неё! – не выдержала я. – Да кто её возьмёт замуж кроме дурака!

– Ты же глухонемой! – охнула Прасковья.

– Я прозрела, пардон, прозрел!

– Но ты же глухонемой! – воскликнули три голоса.

– Благословишь или нет! – рявкнула я. Властитель неопределённо качнул головой. – Хорошо, пойдём отсюда, родная, – я схватила упирающегося Ивана за руку и потащила к выходу.

Оказавшись в коридоре, мы перевели дыхание.

– Ты думаешь, он нас не узнал? – спросила я у Петушкова, когда мы во все лопатки, громыхая каблуками, мчались к спальне Арвиля.

– Узнал, просто изумился нашей наглости, – хмыкнул приятель.

Когда мы стояли у дверей властительской опочивальни, я скомандовала:

– Ваня, ты стой на стрёме! Кто-нибудь пойдёт, сразу кашляй, а я там спрячусь куда-нибудь.

Я вошла в комнату, на столе стоял абсолютно пустой графин. Я схватила его и выскочила в коридор.

– Ваня, воды нет!

Петушков глухо застонал, схватил ёмкость и бодрой рысцой направился вперёд по коридору. Отсутствовал он буквально минуту, но я вся изнервничалась, решив, что его схватили. Иван материализовался живой и здоровый, с полным графином.

Я схватила графин и кинулась в комнату. Потом долго не могла найти склянку с зельем, стуча себя по карманам. В конце концов, я её обнаружила и, когда уже трясущимися руками открывала, Ваня деликатно кашлянул, потом ещё, потом ещё. Я с бешеной скоростью вылила в графин все зелье и, не долго думая, спряталась в шкаф, обронив на шерстяной эльфийский ковёр бутылек. В тот самый момент, когда я пальцем закрывала дверцу, в комнату вошли Фатиа и Неаполи, Арвиль едва не наступил на склянку, я прикусила губу, чтобы не заорать.

– Что за важное дело? – сурово поинтересовался Арвиль, буравя Леона недобрым взглядом.

– Девчонка в городе, – рявкнул тот, – соседи видели, как она прилетела на этом прохвосте Али Абаме.

– Неаполи, – вздохнул Фатиа, – девчонка не только в городе, но и моем Доме! – Я едва не обмерла, сидя в шкафу, и прикусила сжатый кулак, чтобы не застонать. – Они с этим бывшим адептом, как его?

– Петушковым, – подсказал Леон.

– Ну, да, Петушковым, только что устроили целый спектакль в тронном зале, – внезапно Властитель стал растерянным, неловко сел на кровать, потом встал, снова сел. – Знаешь, брат, иди пока. Я разберусь.

Леон помялся, но вышел.

Арвиль уставился на ковёр, взгляд его скользнул по пустому бутыльку синего цвета, он подобрал его, долго крутил в руках, а потом натужно произнёс:

– Ася, вылезай, ты там не задохнулась ещё?

У меня от страха свело желудок, и вспотели ладони. Я сидела как партизан, понимая, что если вылезу, то только долгая и мучительная смерть сможет смыть тот позор, коим я только что покрыла весь род человеческий. Наверное, именно так Фатиа и полагал, когда складывал тот костёр, предназначенный для меня.

– Ася, я знаю, что ты в шкафу.

Думай, Вехрова, думай!

– А что мне будет? – осторожно поинтересовалась я.

– Выходи, узнаешь, – оттого, что голос был спокоен, мне стало ещё хуже.

Я вылезла из шкафа, чувствуя, как становятся пунцовыми щеки.

– И? – он выжидательно посмотрел на меня.

Все, самое время падать в обморок. Я быстренько закатила глаза и начала накреняться назад, аки сломленная штормом мачта. В общем, как у благородной дамы всё равно не вышло, при падении я со всего размаху ударилась головой об угол, непроизвольно ругнулась и увидела столько разноцветных звёздочек, что хватит заполонить все небо. Все, это был последний путь к отступлению. Я открыла глаза и поняла, что у меня дико болит голова, мне ужасно стыдно и, кроме того, сейчас придётся идти на костёр. Подумала-подумала и заревела во весь голос, со всей страстью, на какую была способна. Властитель изумился, он стоял надо мной, скрючившейся на полу, и яростно чесал затылок, пытаясь таким образом выудить из головы какое-нибудь решение данной проблемы. В это время в комнату «совершенно случайно» ввалился Иван, который все это время после ухода Неаполи вдохновенно подслушивал под дверью.

– Ой, простите, – фальшиво улыбнулся он, – я заблудился, знаете ли.

Арвиль недоуменно посмотрел на него, уже сам не понимая, что собственно происходит в его спокойном доме.

128